Лента

Для того чтобы доверяли, работает только сладкая ложь. Правда почти всегда горька. Да, есть катарсисы, и бывает освободительная правда. Но и в том случае она довольна сложна, для неё проходится личный путь, часто выстраданный. Простой человек, если ему предлагать сиюминутную правду, самолично найдёт ложные лазейки, чтобы создать себе благотворное настроение. В лучшем случае, если такой человек обладает критикой и боготворит дар сомнения, то он отложит новоиспеченную "правду" в долгий ящик. Но скорее всего ловко встроет её в своё мировоззрение, что лишь укрепит его вопреки изменениям. Правда всегда приходит, но суть даже не в том что она неизбежна, а в том что правды никогда нет, она может только прийти в моменте. Ложь же всегда "была", всегда остается историей, а история всегда остаётся ложью. Да и правда является собой лишь до поры, пока она не стала историей, оставаясь в более узком контексте на фоне современности, в рамках хронотипа (по Бахтину).
Правда это дух в следствии смерти. Смерть в данном случае (да и во всех остальных) следует воспринимать как процесс трансформации или метаморфозы. Изменения это единственное что неизменно. Соответственно и смерть это единственное что приносит правду. Так же это единственное, что вечно. Ложь в основном сладка тем, что обещает вечность (стабильность) определенной формы (жизнь). Ложь всегда приходит извне, правда приходит изнутри. Мы живём в мире иллюзий, потому что жизнь невозможна вне её. Иллюзия это единственная доступная извне правда. В том числе и этот текст, пришедший для вас извне, является ложью сам по себе. В лучшем случае он будет возможностью для проецирования на него личной правды. Вызывает ли этот текст доверие? Этот вопрос не имеет смысла, так как данный текст ничего не продаёт и не поддерживает, не может быть полезен, алсо не применим как ресурс. Сладкой лжи, опять же, он не несёт. Да и является ли он достойной правдой? Какая вообще правда является достойной чего-то? И какая правда определяет правду как правду? Как это не иронично, но мерилом достоинства правды является то же что и для лжи - благотворное настроение. Дух. С горькой правдой можно жить, и даже по каким-то своим соображениям предпочитать её сладкой лжи. Но утвердить себя эта правда сможет лишь когда будет являть собой благотворный дух. Т.е. стакан правды будет на половину полным, глубоко осмысленным прежде чем стать выраженным, и оставаться верным себе после каждого поражения перед внешним миром. И даже в этом случае правда до конца не избежит налёта меланхолии.
Подытожив я прихожу к тому, что "правда" может иметь отношение только к внутреннему миру, в сфере духовности, и является индивидуальным достижением. Что же касается доверия, то оно может применяться только в контексте внешнего материального мира и лжи. Доверие возникает тогда, когда стороны принимают правила игры, где их сладкая ложь взаимовыгодна и требует поддержки. Когда же в отношениях выгода чьей-то стороны начинает обретать больший вес и меньше нуждаться в поддержке, то и ложь начинает выступать против другой стороны, в т.ч. подрывая доверие. Было бы лицемерием сетовать на чью-то ложь, если и изначальные личные мотивы подразумевали обладание бОльшим ресурсом. "Правда" в этом случае не только не способствует завладению, но и мешает ему (в отличии от лжи выданной за правду). Тот же кто искренне считает что живёт по правде, не способен широко увидеть картину целиком, улучшая чьё-то материальное положение за счёт своего невежества (иногда, по инерции общества, улучшая своё положение за счёт невежества других). Или в ином случае, будучи за чертой крайней бедности, правдорубы доживают в "скитах на выселках". Тем не менее очень многие люди невинны в этом процессе, т.к. искренне воспринимают ложь за правду, пока не возникает осознанность по этому поводу. К тому же в выражении "сладкая ложь" ключевое слово это "сладкая". Иллюзии это прекрасно до поры до времени, а порой и после. Часто разница между реальностью и иллюзий определяется лишь нашим отношением к ней. В конце концов иллюзия есть, следовательно существует (реальна). Ибо мы можем что-то представить, а представленное почувствовать. Как ещё нам определить реальность? Действия, порождающие эмпирическую действительность на наших глазах, можно конечно воспринять за внешнюю правду. Но в общем и целом нет возможности получить правду извне, ни от кого и ни от чего. Только в следствии рефлексии постоянно находить её самому. И соответственно невозможно доставить кому-то правду. Пуще того, доносимая правда будет субъективно являться для человека бОльшим злом, чем предпочитаемая им ложь.
Самый продаваемый продукт тот, который наиболее всего поддерживает сладкую ложь. Имеет больше всего последователей тот, кто искусен в организации чужих иллюзий, беря на себя ответственность за них. Тот же кто готов платить за иллюзию и поддерживать её, не получая реальность взамен, в простонародии именуется лохом.
Феномен "лоха" в каком-то смысле существует ещё от начала времён. Мужское и Женское началы. То и Это. Инь и Ян. Сознание и Форма. Дух и Материя. На какой бы уровень Майи мы не спустились, везде будет явным этот принцип "бракосочетания". Бракосочетание это когда мужской принцип (сила) избирает ту форму, которой готова сдать себя без остатка, войти, оживить, наполнить, оплодотворить. Женский же принцип (иллюзия) предназначен соблазнить силу, наполниться ей до возможной крайности, извратиться, и в последствии либо трансформироваться либо разрушиться. Любой из этих исходов предстаёт перед нами как феномен "предательства". В этом то смысле мужское начало предназначено оказаться "лохом", доверяющим, отдающим и впоследствии покинутым, преданным. В тоже время, эта сила предназначена превзойти процесс, обрести дух, трансформировать и зажигать последующие формы. "Спасение не в верности формам, а в свободе от них" - как писал Пастернак. Свобода от форм не означает постоянное избегание или презрение, ведь в своей крайности полная свобода от форм это возвращение в Хаос и действительная смерть, которая априори не существует без формы её переживающей. А сам человек включает в себя оба начала, где в большинстве случаев в зависимости от пола и культуры одно превалирует над другим. За исключением конечно же крайностей, где человек являющийся мужчиной с рождения, не способен априори познать дух, в силу бесконечно доминирующего женского материального начала. Такие личности как правило пытаются увидеть правду исключительно в формах и возводя определённые из них в абсолют, они бесконечно нарцистичные, высокомерные, воспринимают эстетику только ради эстетики, не осознавая действительное творчества суть которого есть правда. Если для женского пола это относительно естественно, то для мужского пола это лишь предел который они не могут превзойти, духовно оставаясь мальчиками, и именуются пидорасами. Здесь не обязательна прямая связь с сексуальной ориентацией, ибо такой человек может и вовсе быть асексуальным, или никогда не раскрывать и не признавать своих пристрастий (даже себе). Пидорасов в современном мире огромное количество, и без приколов большинство из них в политике и шоу бизнесе, что как известно представляют из себя главные оплоты лжи. Самые отъявленные их представители активно интересуются и там и там. Из очевидных примеров это Евгений Понасенков.
Говоря о Правде, то посредством формы она может быть выражена в творчестве/искусстве, и то лишь в том искусстве, что через символы освобождает дух в свободный полёт, а не укрепляет эго форму. Впрочем разница между первым и вторым выстраивается временем, делящего качество на количество в угоду доступности. Так же разницу создаёт непосредственно и сам индивид, что по женскому принципу заключит в форму полёт нового духа, возжелая использовать (повторять) процесс для личного наслаждения. Пока даже здесь не останется одинок и обманут.
Одна из самых неудобных правд это то, что невозможно в этом мире создать рай. Но тем не менее мы никак не можем избежать этого стремления. Вольны лишь творить и создавать новые формы, верить в них (иметь доступных). Или подобно странствующим монахам вечно искать спасения, признавая лишь свадьбу с вечностью.
Но всё же выбирая материальный путь и говоря о бескомпромиссном счастье для всех и каждого, рано или поздно можно упереться в пару фундаментальных законов, которые приводили к краху несколько процветающих цивилизаций. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Нечто давшееся без труда не ценится - так, Эвридика существует для Орфея лишь покуда её поиск занимает всё его существо. В этом заключается смысл Обретения Имени. В этом, и в том что интуиция являет собой лишь начало на пути познания. Важно не пытаться научить чему-то, но побудить к обретению знания в себе. Мы часто обнаруживаем информацию которую вроде как уже знали, чувствовали, ощущали, но не могли придать ему форму. В отсутствии онтологии, это говорит лишь о притяжении подобного.

Смешно читать про смерть демократии от живущего в тоталитарной пидарашке (самом центре её), и знакомого с сабжем искл. по роликам в интернете

Список литературы могу подогнать, но все на английском

На данный момент можно констатировать: западная модель демократии умерла.

Одну из причин тезисно можно описать так:
- институты в таком обществе передают власть наиболее влиятельной силе;
- наиболее влиятельную силу можно навязать населению, используя подавляющее господство информационных технологий;
- если государство маленькое, то «влиятельная сила» будет ещё и «внешней».

То есть стандартные механизмы западной демократии построены так, чтобы автоматически (ещё раз: автоматически) отдать государство под внешнее управление. Собственно, поэтому западная модель демократии и навязывалась всем подряд.

Парадокс в том, что сами западные страны оказались «малыми» по отношению к транснациональным корпорациям. И на данный момент они, фактически, тоже находятся под внешним управлением.

Nuone Media - Dynamic Meditation 2025

следует хорошо понимать главную стратегию доминирования пидорашки повсеместно, через свои институты а так же поведение туземцев

а именно - разжигание гражданской войны внутри своей цели посредством помощи всем и сразу.

представим себе больницу, в которой всех поступивших больных тут же пристреливают. у больницы завидная статистика - в стране никто не болеет! а изо всех щелей идёт пластинка о том, какие на Западе плохие условия жизни, что люди там только и делают что болеют, а надо всего лишь взять простой, советский...

эта простая формула применяется к чему угодно: экономике, политике, философии, религии. мнение другой стороны совершенно не учитывается, если конечно оно не вторит избранной тактики децепции.

вся суть коммунизма на этом и построено. всё дело в том что в советском союзе, как ни удивительно, не было советов. что такое социализм пидарашке небыло известно никогда. точно так же как и православие - т.н. "советы" были государственным органом бюрократии, назначаемой сверху. вопрос: откуда у сраного совка было столько гонора заявлять о своих амбициях на решение всех проблем сразу, если на поверку он оказывался исчадием ещё более ХУДШИМ чем всё то что он так яростно изобличал??

вот собственно и всё что нужно знать про пидорашку, и на чьих костях живут её сегодняшние жители. каждый житель пидарашки - преступник, и это у него в крови.

https://earlymusicreview.com/from-rome-to-vilnius/

охуеть, оказывается у нас в столице есть вот такой вот ансамбль. более того, у меня под боком этим летом (когда я самозабвенно ныл о том что "у нас в литве нету музыки") проходил кретингский фестиваль старинной музыки. это буквально 30 км от меня. пиздец, и все концерты бесплатные.

надеюсь я до этого лета не сдохну. ну а этот ансамбль чекну позднее, чё-то устал уже, вот кстати кому интересно, собираю плейлист малого барокко
https://youtube.com/playlist?list=PLiod9_RCmzQ6sVT7Rp34DL075cAZWH75K&si=qQUErdGinQQmSQpH

малое барокко это условное название всего богатого барочного наследия, не относящегося к крупным именам навроде баха и генделя. хотя это название и относительно, ибо тот же бах был некоторое время в забвении, а когда из него вышел - до закрыл своей мощщю даже такого мастодонта как телеманн. ну а в общем - есть полно композиторов оставивших после себя один два или три опуса, но есть и довольно крупные представители не очень известные вовне кружков любителей ранней музыки

поскольку мне кроме барокко ваще ничё особо не нравится, то подбор таких вот композиторов стал для меня хорошим эксерцизом в "творческом прослушивании", как я называю своё углублённое безделие. тем не менее в плейлисте будут один или два трека из классицизма, ну да и похуй

Политическая религия Латура и Вёгелина, часть 1

"Концепция Латура о "вычеркнутом Боге", "le Dieu barré, hors jeu", описывает способ, которым религия стала незаконно инструментализирована в рамках современного полиса. Это сразу же отличает его работу от попыток политической теории, недавно разработанных в других частях континентальной философии, поскольку они основаны на попытке разработать политику, основанную на очень чистой форме атеизма. Этот момент был хорошо разработан Кристофером Уоткином в его превосходном исследовании работ Бадью, Нанси и Мейясу, Трудный атеизм.

Вместо этого уместнее предложить родственную связь между работой Латура и альтернативной формулировкой отношений современной политики с религией, а именно "политической религией" Эрика Вёгелина.

Несмотря на то, что это понятие вынесено в заголовок его книги 1938 года Die politischen Religionen, опубликованной в Вене сразу после нацистской аннексии Австрии, В исследованиях политической теории Вёгелина эта концепция часто отходит на второй план, во-первых, из-за ее предполагаемой контекстуальной специфики по отношению к тоталитарным режимам 1930-х годов, а во-вторых, из-за того, что в последующих работах автор ставит под сомнение ее объяснительную ценность и предпочитает альтернативные формулировки для анализа современной политической ситуации. Для обзора его использования Вёгелином и истории его рецепции в поздних исследованиях Вёгелина полезной является статья Gontier (2011), "Totalitarisme, religions politiques et modernité chez Eric Voegelin". Для истории его использования до Вёгелина есть еще одна полезная статья того же автора, а именно Gontier (2013), "From Political Theology to Political Religion: Eric Voegelin and Carl Schmitt", p.25, fn.2.

Однако недавняя критическая переоценка места и функции этого понятия в мысли Вёгелина в целом позволяет нам пересмотреть его сейчас в связи с Латуром. Эта переоценка хорошо представлена в эссе, опубликованных в книге Hughes, McKnight & Price (eds.) (2001), Politics, Order and History: Essays on the Work of Eric Voegelin. Особый интерес представляет представленный в этом томе материал Питера Оптица, который утверждает, что структурный контур всей политической теории Вёгелина содержится в этой ранней книге, которая, таким образом, имеет большее значение, чем это часто признавалось до сих пор в исследованиях Вёгелина.

По мнению Вёгелина, весь человеческий опыт, включая "священные символы" через которые этот опыт опосредован для любого данного поколения, структурирован как "упорядочивание-направление". Для большинства политических коллективов в истории это имело форму упорядочивания в сторону трансцендентного существа. Таким образом, профиль таких обществ был иерархическим, а их внутренние отношения власти - будь то социальные, культурные, расовые или экономические - воспринимались как исходящие из трансцендентного источника и нисходящие вниз. Таким образом, человеческие общества функционировали в соответствии с принципом "овеществления мирского порядка господства" (The Political Religions, p.44). Для Вёгелина природа верховного существа менее значима, чем основной факт ориентации на трансцендентность; поэтому тайные культы греческого мира и Corpus mysticum христианства являются в этом отношении равнозначными символами.

Однако Вёгелин утверждает, что в современную эпоху это упорядочивание-стремление к трансцендентности оказалось переосмыслено как "внутримировой" феномен, вследствие чего внутренние отношения власти, подражая тому, что они заменили, теперь принимают форму иерархии, исходящей от нетрансцендентного существа - такого, чей суррогатный авторитет может быть легко узурпирован человеческой личностью, партией или кредо. "Больше нет сакрального проникновения из высшего источника", - пишет Вёгелин, и вместо него имманентный политический порядок "[...] сам стал изначальной сакральной субстанцией" (The Political Religions, p.59). Эта транспозиция составляет суть того, что он называет "политической религией". Она проявляется прежде всего в форме современного государства, которое импортирует из религии "мир-трансцендентного Бога как конечное условие и источник своего собственного существования" (The Political Religions, p.28). Для Вёгелина, таким образом, современные политические коллективы черпают свою власть из "царства религиозного порядка": их существование и устойчивость можно понять, только "принимая во внимание религиозные силы, присущие их обществу, и символы, через которые они выражаются" (The Political Religions, p.31).

В своей работе 1938 года Вёгелин использует свою концепцию политической религии прежде всего для диагностики современных ему фашистских массовых движений, общая черта которых заключается в способности их политических лидеров использовать религиозно-экстатические обязательства перед народом под видом "unio mystica" между ними.В других местах он распространяет свой диагноз на идеологические режимы разных типов, включая марксистские. Тем не менее, эта концепция очень созвучна с описанием Латуром "перечеркнутого Бога" как инструмента политического суверенитета, по крайней мере, по двум причинам.

Первая причина вытекает из анализа генеалогии политических религий. Для Вёгелина эти режимы возникают после сдвигов в определении того, что представляет собой рациональное, сдвигов, связанных, в свою очередь, с развитием современного научного метода. Там, где наука обещает понимание мира в позитивистских терминах, то есть "как перечень экзистенциальных фактов о всех стадиях и как знание их существенных и причинных контекстов" (Тполитические религии, стр. 59-60), то упорядочивающий принцип человеческого существования смещается от символов трансцендентной религиозности к внутримировому, имманентному определению: "методы науки как единственные формы изучения содержания мира" становятся "единственной общеобязательной основой отношения человека к миру" (ТПолитические религии, с.60). Поэтому неудивительно, что Вёгелин называет семнадцатое столетие - и Гоббса в частности - поворотным пунктом в этом отношении, поскольку именно в этот период современный научный метод стал правящей парадигмой для понимания человеком мира и его отношения к нему. Вёгелин понимает этот момент как представляющий собой провал и неверное направление в траектории человеческого существования: с этого момента политика становится уязвимой для аннексии теми, кто объявляет себя хранителями научного метода и, таким образом, хранителями (мнимой) аподиктической уверенности, которую этот метод обещает обеспечить тем, кто им владеет. Присваивая "научность", политическая религия объявляет себя единственным посредником в доступе к "realissimum". По мнению Вёгелина, генеалогия политических религий, таким образом, зависит от изменения в определении того, что представляет собой рациональное: Во-первых, политическая религия закрывает пространство полиса, в котором рациональный смысл может быть определен через коллективный человеческий опыт, и, во-вторых, она устанавливает себя в качестве демиургического создателя порядка, который один только и составляет реальное и, как следствие, является сакральным. Как говорит Вёгелин:

Она [политическая религия] пренебрегает правилами разумного рассмотрения опыта, она отказывается от рационального дискурса; и дух, который принимает это утверждение, превращается из партнера по дискуссии в адепта другого порядка. (Тполитические религии, с.29)

Короче говоря, для Вёгелина политическая религия сохраняет свою гегемонию над полисом в той мере, в какой она способна присвоить дискурс рациональности для своих целей. Именно это, по мнению Латура, происходит в Религии в Современности (а не религия как способ существования). В обоих случаях это квазирелигиозный жест, поскольку он состоит в инструментализации претензий трансцендентного авторитета и их последующем навязывании коллективному пространству полиса.

Но работа Вёгелина полезна и по второй причине: ее описание влияния политической религии на ее субъектов. По мнению Вёгелина, потенциал индивидуализации и персонализации человеческого субъекта, включая его способность действовать свободно, постепенно утрачивается в режимах политической религии. Аргумент легко проследить: если, как мы видели, претензия политической религии состоит в том, чтобы представлять "единственную истинную реальность, из которой потоку реальности позволено течь обратно к людям", то из этого следует, что ее субъектам будет предложено сделать не что иное, как "слиться с надличностным realissimum" (The Political Religions, p.15) По словам Вёгелина, перед лицом реальности современного государства требование, предъявляемое к индивидам, - "погрузиться в безличное ничтожество своей инструментальности". В тексте 1938 года он сосредоточен на "технических" средствах, с помощью которых происходит эта интеграция: это, конечно, свидетельствует о высокотехнологичной пропагандистской машине, создававшейся в то время под эгидой национал-социализма. Но анализ Вёгелина созвучен с изображением Латуром человеческого субъекта в условиях режима модерна. Ведь точно так же "перечеркнутый Бог" позволяет режиму Модерна инструментализировать своих человеческих субъектов не как свободных акторов, способных вступать в судебные процессы с другими акторами, но в обличье "бедных несчастных", над которыми "господствуют" сверху (An Inquiry into Modes of Existence, p.421) - гегемонистская политика.

В своих последних работах Латур прямо использует некоторые понятия и терминологию политической теории Вёгелина, чтобы описать квазирелигиозную процедуру, с помощью которой трансцендентное имманентизируется в режиме модерна как инструмент политического суверенитета.Он хочет привлечь внимание к этой процедуре как к навязыванию трансцендентной мета-логики, в результате чего форма религии теряет связь с собственным рациональным определением, которое, по его мнению, вместо этого всегда должно быть функцией имманентной, процессуальной, контингентной и динамичной логистики.

Tиз парадокса модернизации следует, что она утратила, каждый раз все сильнее, всякий контакт с миром, с материальным миром: elle ne voit plus dans ce bas monde que l'autre monde simplement immanentisé" (Latour, Face a Gaia, 2015).

Мой перевод: "Весь парадокс модернизации заключается в том, что она с каждым разом все больше и больше теряет из виду контакт с мирским, с материальным: она больше не видит в "здесь-снизу" ничего иного, кроме другого мира, который был просто имманентизирован".

Религия, которую пропагандируют модерны, становится инструментом инструментализации и гегемонии. Для Латура это именно то, что проявляется в форме "перечеркнутого Бога".

Таким образом, концепция "политической религии" Вёгелина гораздо более полезна для анализа религии в рамках современности, чем, например, концепция "политической теологии" Карла Шмитта. Из более поздних концепций Латуру лучше было бы сосредоточиться на "политическом романтизме".

https://logisticsofreligionblog.wordpress.com/2016/08/31/latour-and-voegelins-political-religion-part-2/

надточий фейсбук
фашизм
этнос (этничность)
славяне
депутат Гончаренко
цинизм-кинизм
брехт
шмитт
танатос
люмьер
ипостазис-природа христа
феноменология
мерло-понти
левинас
нация-государство
кирико
сартр
субъект-агент
рабле
вагнер
брейгель
сезан-сезаннизм
засулич
ассембляж, ризома
бродель
гегель
гуманизм
генон
мистицизм
эдипальность
парнас
постгуманизм
фолкнер
канетти
эйзенштейн (эйз)
эстетика-эстезис-возвышенное
селин
протяженность
суслов
шелепин
бульдозерная выставка
солоухин
бродский
брежнев
мильбанк
дамаск
бернхард
канторович

постав
ламарк-ламаркизм
лукач
пикетти
лоро (ответы на вопросы поставленные нольте)
коммунары
Бунюэль
Гароди
залужный
чомпи
протяженность

страдание
эсхатология
христология

геопоэтика
макферсон
Сенсориум
возвращение богов (как совместить его с состоянием иова?)
лицевость
крестовый поход
фегелин
гнозис
франкфурт
капитализм
гаспаров
ньютон
люмьер
контр-просвещение
инвестор
исландия
параджанов
аллен
шендерович
Карло кинзбург

сверхдержава
Боден (боденовская форма суверенности)
латур

ориентальный (ориентальность ориентализм)
ночь длинных ножей
юнгер
штрассер
нсдап

личина

КНИГИ
обенк, куртин, непопсовые книги марьона и книги всяких исследователей европейскрй фило

шмитт - петерсон - блюменберг (полит теология 2 как ответ на второго и третьего) - Легитимность нового времени -

шмитт и таубес - послание к римлянам - основания империум христианум

уэльбэк
фернанд бродель (история, учитывая то что мир-система это бред)
Yosef Hayim Yerushalmi
массы и власть Канетти сейчас - очень актуальная книга. надо перечитать. как и политическую панику нанси и лаку-лабарта
нольте (джентиле как продолжатель)
де феличе (фашизм)
бушрон и де либера
Guerreau L'Avenir d'un passé incertain
изабель стенгерс

Подсказка зэку-хуесосу: спамь в ответ! Утопление в говне посконно русская забава

а чо я этого пидора обоссаного не могу блокирнуть? ни из ленты ни через профиль

Н. А. НЕКРАСОВ

Сцены из лирической комедии "Медвежья охота"

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Зимняя картина. Равнина, занесенная снегом, кое-где деревья, пни, кустарник; впереди сплошной лес. По направлению к лесу, без дороги, кто на лыжах, кто на четвереньках, кто барахтаясь по пояс в снегу, тянется вереница загонщиков, человек сто: мужики, отставные солдаты, бабы, девки, мальчики и девочки. Каждый и каждая с дубинкою; у некоторых мужиков ружья. За народом Савелий, окладчик, продавший медведя и распоряжающийся охотою. По дороге, протаптываемой народом, пробираются, часто спотыкаясь, господа охотники. Впереди князь Воехотский, старик лет 65-ти, сановник; за ним барон фон дер Гребен, нечто вроде посланника, важная, надменная фигура, лет 50. Он изредка переговаривается с Воехотским, но оба они более заняты трудным процессом ходьбы. За ними Миша, плотный, полнолицый господин, лет 45, действительный статский советник,служит; здоров до избытка, шутник и хохотун; рядом с ним Пальцов, господин лет 50-ти, не служил и не служит. Они горячо разговаривают.

ПАЛЬЦОВ

... Что ты ни говори, претит душе моей
Тот круг, где мы с тобою бродим:
Двух-трех порядочных людей
На сотню франтов в нем находим.

А что такое русский франт?
Всё совершенствуется в свете,
А у него единственный талант,
Единственный прогресс - в жилете.
Вино, рысак, лоретка - тут он весь
И с внутренним и с внешним миром.
Его тщеславие вращается доднесь
Между конюшней и трактиром.
Программа жалкая его -
Не делать ровно ничего,
Считая глупостью и ложью
Всё, кроме светской суеты;
Гнушаться чернью, быть на "ты"
Со всею именитой молодежью;
За недостатком гордости в душе,
Являть ее в своей осанке;
Дрожать для дела на гроше
И тысячи бросать какой-нибудь цыганке;
Знать наизусть Елен и Клеопатр,
Наехавших из Франции в Россию,
Ходить в Михайловский театр
И презирать - Александрию.
Французским jeunes premiers в манерах подражать,
Искусно на коньках кататься,
На скачках призы получать
И каждый вечер напиваться
В трактирах и в других домах,
С отличной стороны известных,
Или в милютиных рядах,
За лавками, в конурах тесных,
Где царствует обычай вековой
Не мыть полов, салфеток, стклянок,
Куда влекут они с собой
И чопорных, брезгливых парижанок,
Чтобы в разгаре кутежа,
В угоду пристающим спьяна,
Есть устрицы с железного ножа
И пить вино из грязного стакана!

В одном прогресс являет он -
Наш милый франт - что всё мельчает,
Лет в двадцать волосы теряет,
Тщедушен, ростом умален
И слабосилием наказан.
Стаканом можно каждого споить
И каждого не трудно удавить
На узкой ленточке, которой он повязан!

МИША

Ты метко франтов очертил.

ПАЛЬЦОВ

Одно я только позабыл,
Коснувшись этой тли снаружи,
Что эти полумертвецы,
Развратом юности ослабленные души,
Невежды, если не глупцы,-
Со временем родному краю
Готовятся...

МИША

Я понимаю.
Но не одних же пустомель
Встречаем мы и в светском мире:
Есть люди - их понятья шире,
Доступна им живая цель.
Сбери-ка эти единицы,
Таланты, знания, умы,
С великорусской Костромы
До полурусской Ниццы,
Соедини-ка их в одно
Разумным, общерусским делом...

ПАЛЬЦОВ

Соединить их - мудрено!
Занесся ты, в порыве смелом,
Бог весть куда, любезный друг!
Вернись-ка к фактам!

МИША

Факты трудны!
Не говорю, чтоб были скудны,
Но не припомнишь вдруг!
Я сам не слишком обольщаюсь,
Не ждал я и не жду чудес,
Но твердо за одно ручаюсь,
Что с мели сдвинул нас прогресс.
Вот например: давно не очень
Жизнь на Руси груба была
И, как под музыку текла
Под град ругательств и пощечин:
Тот звук, как древней драме хор,
Необходим был жизни нашей.
Ну, а теперь - гуманный спор,
Игривый спич за полной чашей!

ПАЛЬЦОВ

Вот чудо!

МИША

Чуда, друг мой, нет,
Но всё же выигрыш в итоге.
Засевши на большой дороге
С дворовой челядью, мой дед
Был, говорят, грозою краю,
А я - его любезный внук -
Я друг народа, друг наук,
Я в комитетах заседаю!

ПАЛЬЦОВ

Ты шутишь?

МИША

Нет, я не шучу!
Я с этой резкостью сравненья
Одно тебе сказать хочу:
"Держись на русской точке зренья"-
И ты утешишься, друг мой!
Не слишком длинное пространство
Нас разделяет с стариной,
Но уж теперь не то дворянство,
В литературе дух иной,
Администраторы иные...

ПАЛЬЦОВ

Да! люди тонко развитые!
О них судить не нашему уму,
Довольно с нас благоговеть, гордиться.
Ты эпитафию читал ли одному?
По-моему, десяткам пригодится!
"Систему полумер приняв за идеал,
Ни прогрессист, ни консерватор,
Добро ты портил, зла не улучшал,
Но честный был администратор..."
В администрацию попасть большая честь;
Но будь талант - пути открыты,
И надобно признаться, всё в ней есть,
Есть даже, кажется, спириты!

МИША

Давно ли чуждо было нам
Всё, кроме личного расчета?
Теперь к общественным делам
Явилась рьяная забота!

ПАЛЬЦОВ
смеется

С тех пор как родину прогресс
Поставил в новые условья,
О Русь! вселился новый бес
Почти во все твои сословья.
То бес "общественных забот!.
Кто им не одержим? Но - чудо!-
Не много выиграл народ,
И легче нет ему покуда
Ни от чиновных мудрецов,
Ни от фанатиков народных,
Ни от начитанных глупцов,
Лакеев мыслей благородных!

МИША

Ну! зол ты стал, как погляжу!
Прослыть стараясь Вельзевулом,
Ты и себя ругнул огулом.
А я, опять-таки, скажу:
Часть общества по мере сил развита,
Не сплошь мы пошлости рабы:
Есть признаки осмысленного быта,
Есть элементы для борьбы.
У нас есть крепостник-плантатор,
Но есть и честный либерал;
Есть заскорузлый консерватор,
А рядом - сам ты замечал -
Великосветский радикал!

ПАЛЬЦОВ

Двух слов без горечи не бросит,
Без грусти ни на чем не остановит глаз,
Он не идет, а, так сказать, проносит
Себя, как контрабанду, среди нас.
Шалит землевладелец крупный,
Морочит модной маской свет,
Иль точно тайной недоступной
Он полон - не велик секрет!

МИША

И то уж хорошо, что времена пришли
Брать эти - не другие роли...
Давно ли мы безгласно шли,
Куда погонят нас, давно ли?..
Теперь, куда ни посмотри,
Зачатки критики, стремленье...

ПАЛЬЦОВ
с гневом

Пожалуйста, не говори
Про русское общественное мненье!
Его нельзя не презирать
Сильней невежества, распутства, тунеядства;
На нем предательства печать
И непонятного злорадства!
У русского особый взгляд,
Преданьям рабства страшно верен:
Всегда побитый виноват,
А битым - счет потерян!
Как будто с умыслом силки
Мы расставляем мысли смелой:
Сперва - сторонников полки,
Восторг почти России целой,
Потом - усталость; наконец,
Все настороже, все в тревоге,
И покидается боец
Почти один на полдороге...
Победа! мимо всех преград
Прошла и принялась идея.
"Ура!"- кричим мы не робея,
И тот, кто рад и кто не рад...
Зато с каким зловещим тактом
Мы неудачу сторожим!
Заметив облачко над фактом,
Как стушеваться мы спешим!
Как мы вертим хвостом лукаво,
Как мы уходим величаво
В скорлупку пошлости своей!
Как негодуем, как клевещем,
Как ретроградам рукоплещем,
Как выдаем своих друзей!
Какие слышатся аккорды
В постыдной оргии тогда!
Какие выдвинутся морды
На первый план! Гроза, беда!
Облава - в полном смысле слова!..
Свалились в кучу - и готово
Холопской дури торжество,
Мычанье, хрюканье, блеянье
И жеребячье гоготанье -
А-ту его! а-ту его!..

Не так ли множество идей
Погибло несомненно важных,
Помяв порядочных людей
И выдвинув вперед продажных?
Нам всё равно! Не дорожим
Мы шагом к прочному успеху.
Прогресс?.. его мы не хотим -
Нам дай новинку, дай потеху!
И вот новинке всякий рад
День, два; все полны грез и веры.
А завтра с радостью глядят,
Как "рановременные" меры
Теряют должные размеры
И с треском катятся назад!..

потенциал к психотерапии открывается в тот момент, когда люди желают людей.

в отличии от статичных объектов, люди сами обладают активными желаниями, что позволяет ввести "вторичные мотивации". рассмотрим пример, когда получение желаемого объекта результирует у субъекта в наслаждении. заменим однако объект на другой субъект, а владение - жаждой интеракции, и мы легко увидим как вторичные цели заменяют вторичные, или же наоборот, тщатся обосновать собственную ценность, ввиду чего связь обрывается

то что психотерапия это детище модерна с его миром-специалистов я объяснять не буду. замечу лишь что потенциал к психотерапии есть абсолютно в каждом человеке - для этого нужно лишь качественное образование